Интрижки

И почерк не моей руки, и канувшие даты —Мои смурные дневники конца семидесятых…Шестнадцать лет, семнадцать летВсе это было, или нет? …

Дед Мороз прошаркал мимоВ ночь под Новый год.Я шептала чье-то имя,А пришел не тот. Я не знала, что ответить,Он не знал, как быть.Он старался не заметить,Я —

Ты задаешь вопрос свой не впервые.Я отвечаю: не моя вина,Что есть на свете женщины другие,Их тысячи, других, а ты – одна. Вот ты стоишь, тихонько поправляяПять

Веры больше нету.Мне обидно,Что в чужом краюПринял я за чистую монетуЛегкую привязанность твою. И не то мне жаль,Что, пламенея,Я тебя и нежил и ласкал.

Вечер черные брови насопил.Чьи-то кони стоят у двора.Не вчера ли я молодость пропил?Разлюбил ли тебя не вчера? Не храпи, запоздалая тройка!

Ты меня не любишь, не жалеешь,Разве я немного не красив?Не смотря в лицо, от страсти млеешь,Мне на плечи руки опустив. Молодая, с чувственным оскалом,Я

Плачет метель, как цыганская скрипка.Милая девушка, злая улыбка,Я ль не робею от синего взгляда?Много мне нужно и много не надо. Так мы далеки и так не схожи —

Никогда я не был на Босфоре, Ты меня не спрашивай о нем. Я в твоих глазах увидел море, Полыхающее голубым огнем. Не ходил в Багдад я с караваном, Не возил

Какая ночь! Я не могу.Не спится мне. Такая лунность.Еще как будто берегуВ душе утраченную юность. Подруга охладевших лет,Не называй игру любовью,Пусть

Если б милые девицыТак могли летать, как птицы,И садились на сучках,Я желал бы быть сучочком,Чтобы тысячам девочкамНа моих сидеть ветвях.

(Горацианская ода) Мне ль под оковами ГименаВсе видеть то же и одно?Мое блаженство — перемена,Я дев меняю, как вино. Темира, Дафна и ЛилетаДавно

Слова и улыбки ее, как птицы, Привыкли, чирикая беззаботно, При встречах кокетничать и кружиться, Незримо на плечи парней садиться И сколько, и где, и когда угодно!