Ты мне сказал, что утратил способность влюбляться,
Что очерствел, и покрылся защитной корою,
Что это всё хорошо в девятнадцать и в двадцать,
Это тогда цитадели сдаются без боя.
Что отсырел и слежался за долгие годы
В пороховницах – народом помянутый порох,
Что от любовной изжоги – достаточно соды
Попринимать, и лекарств разноплановый ворох…
Ты говорил горячо и с любовной дороги
Всё поворачивал в лес, для меня незнакомых,
Странных, мужских, утомительных терминологий,
Слабую женскую душу ввергающих в кому.
Видно, казалось тебе: убедительней будет,
Если военный жаргон применить в разговоре,
Словно горячий компресс к застарелой простуде,
И внутривенно какое-то средство в растворе…
* * *