Юровских Юлия

я от любви его маюсь. ломаюсь. трушу.пальцы сжимаю. комкаю рукава.ну давай уже вляпайся!…если не пО уши, так по самую душу…если она в тебес

хорошо. ну скажи, кто полюбит тебя такую – привыкшую чувства не множить, а рифмовать? он ведь просто найдет ту, что слаще его целует; за которую не приходится воевать.

расскажи мне, что ты знаешь о щемящей его тоске…сколько раз он ночами падал в омут страсти с тобой, чужой.сколько раз его жизнь висела на обманчивом

нежность стелить поутру,как шёлк. и вместо гордости – ставить прочерк: «ююль, ты приедешь?» -«да. хорошо.» — «останешься?» —

Он приходит, швыряет нежность свою на стол и вонзает свои ухмылки острей ножа. говорит ей:— будь же поласковей! будь, my doll,посмелее.

моя светлая девочка, кровь с молоком да кисейные берега.сплошь черничные ночи,пшеничные локоны у вискаи глаза, что два омута, с зеленцой как у сказочного болотца…

я не боюсь ни огня, ни ладана, ни обещания на крови.призрачный путь, что не нами задан, выведет к берегу и к любви. видишь, уже застилает искрами кованый

…пока ты там можешь, я здесь завываю волком,вернее не волком – одной из твоих волчиц.пока ты там множишь портреты смазливых лиц, я в лица прохожих заглядываю